Постковидный синдром: новый взгляд на решение проблемы

Компания МедТур продолжает знакомить вас с новостями медицины в Украине и в мире. На этой встрече ведущие украинские врачи обсудили актуальность проблемы постковидного синдрома и новых подходов к его лечению. В частности был поднят вопрос эффективности терапии последствий коронавирусной инфекции стволовыми клетками.

Никоненко А. С.: Добрый день, уважаемые коллеги. Сегодня мы планируем обсудить проблему постковидного синдрома. В обсуждении принимают участие:

• Голубовская Ольга Анатольевна – профессор, заведующая кафедрой инфекционных болезней НМУ, президент Всеукраинской ассоциации инфекционистов, Заслуженный врач Украины;
• Колесник Николай Алексеевич – профессор, член-корреспондент Национальной академии медицинских наук, президент Ассоциации нефрологов, Заслуженный деятель науки и техники;
• Павлов Андрей Игоревич – кандидат наук, старший научный сотрудник НИИ нейрохирургии им. Ромоданова;
• Ковальчук Андрей Олегович – биотехнолог, доцент Тернопольской медицинской академии, директор биотехнологической компании «Геном»;
• Никоненко Александр Семенович – академик НМУ, профессор Запорожского медико-фармацевтического университета.

Сегодня мы обсуждаем постковидный синдром. Это новая нозология, которая охватывает целый ряд симптомов и нарушение функции многих органов. Серьезность этой патологии определяется большим количеством страдающих от нее пациентов. По имеющимся данным, постковидным синдромом болеет до 30-40% человек, перенесших Ковид. К примеру, в США на сегодняшний день имеется около 15 миллионов людей, которые страдают от последствий коронавирусной болезни.

Многие страны выделяют крупные суммы для научных исследований и лечения постковидного синдрома. За последние несколько лет система здравоохранения Великобритании вложила значительные средства для поддержки людей с длительным Ковидом. Эта сумма включает в себя создание специальных постковидных служб и медицинских учреждений. Также в этой стране разработано руководство по лечению постковидного синдрома, которое, помимо прочего, включает в себя и применение стволовых клеток.

К сожалению, на сегодня нет конкретных лекарств, которые могли бы эффективно лечить постковидный синдром. Вместо этого используется комплексная терапия, которая в некоторых случаях предполагает применение высокотоксичных препаратов, направленных на подавление иммунной системы и воспаления. Поиск более эффективных и безопасных методов лечения стал причиной растущего интереса к использованию мезенхимальных стволовых клеток. В мировой практике есть много исследований, которые доказали эффективность клеточной терапии.

Уважаемая Ольга Анатольевна, вы являетесь ведущим специалистом по Ковиду. Мы восхищаемся вашей энергией, с которой вы выступаете и доносите до населения способы лечения острой стадии Ковида. А как обстоят дела в Украине с оказанием помощи больным постковидным синдромом. Насколько это серьезная патология, и требует ли она особого внимания?

Голубовская О. А.: Добрый день, уважаемые коллеги. Благодарю за вопрос. Он действительно для меня очень интересен, так как я, как вы правильно сказали, инфекционист. Мы концентрировали свое внимание на лечении тяжелых больных в наиболее активный период Ковида. Но теперь я говорю на своих лекциях и своим коллегам о том, что наше время уже заканчивается, и сейчас начинается период послековидных расстройств. Почему? Во-первых, штамм Омикрон, который с одной стороны снизил летальность на 90%, что очень хорошо. Но с другой стороны он как лакмусовая бумага выявляет генетически детерминированные или скрытые проблемы в организме пациента.

Кроме этого, до сих пор ничего еще точно неизвестно по поводу самого вируса Ковида. Например, грипп был открыт в 1933 году и является наиболее изученным вирусом после вируса иммунодефицита человека (ВИЧ). И при этом мы до сих пор часто сталкиваемся с новой для нас информацией. На сегодня Ковид – это системное, иммунное и мало изученное заболевание.

Я недавно вернулась из Германии, и могу сказать, что в Европе открываются целые клиники, предназначенные именно для лечения постковидных расстройств. Они переполнены. Что с этим делать, пока никто не знает. Мы только начинаем изучать эту проблему. Есть люди, которые получают инвалидность, у них снижается качество жизни. Вот почему этим обязательно нужно заниматься.

Практикующие врачи очень часто сталкиваются с недифференцированными состояниями, например, поражениями нервной системы. Именно они приводят к наибольшему снижению качества жизни у пациентов с постковидным синдромом. Люди сталкиваются с такими симптомами, как мозговой туман, полинейропатии. Наблюдается всплеск аутоиммунных расстройств, которые не дифференцируются, то есть нельзя поставить конкретный диагноз.

Поэтому я считаю, что нам всем стоит объединиться, чтобы изучать этот вопрос и помогать людям, исходя из единого принципа «Не навреди!». Потому что вы все помните, что Ковид тоже не был изучен, однако, во многих странах – в Китае, Италии, Испании, Украине в том числе – были разработаны протоколы лечения, которые выходили из механизма развития болезни, из лабораторных изменений. Однако даже при этом, споры продолжались, иногда врачи сталкивались с запретами на лечение тяжелобольных.

Никоненко А. С.: Ольга Анатольевна, скажите, получается так: вроде человек перенес Ковид, думает, что все хорошо, но на самом деле все только начинается?

Голубовская О. А.: Да, и у некоторых людей не вполне понятно почему. При этом, что интересно, тяжесть постковидных расстройств не всегда коррелирует с тяжестью течения в остром периоде самого Ковида. И в развитии постковидного синдрома доминируют женщины, у которых он встречается чаще, чем у мужчин.

Никоненко А. С.: Как понять, какое лечение применять, если, по имеющимся данным у пациентов может быть до 60 разных симптомов?

Голубовская О. А.: Больше. На сегодняшний день насчитывается более 287 послековидных расстройств.

Никоненко А. С.: Как же тогда проводится лечение? Вы были в Германии, как это происходит у них?

Голубовская О. А.: Лечением занимается мультидисциплинарная группа специалистов. Но опять же, повторюсь, терапию проводить очень сложно, так как человек болеет, а все анализы, к которым мы привыкли, оказываются в норме. Только сейчас начали говорить о том, что определенные отклонения наблюдаются в иммунограммах. На счет того, как лечат, я хотела бы привести пример. Пол Марик – это человек, который в буквальном смысле спас пол земного шара. Он обнародовал свой протокол, в котором присутствовали гормоны, которые были запрещены на глобальном уровне на протяжении еще года. И сейчас у Пола Марика есть протокол Передового альянса по экстренной терапии COVID-19, который он возглавляет, по лечению длительного Ковида. Он предусматривает применение низких доз глюкокортикостероидов.

Но и здесь есть свои нюансы. Мы назначаем глюкокортикостероиды, когда, например, повышен С-реактивный протеин. Я спрашиваю заведующего клиникой по лечению постковидных расстройств, ориентируется ли он на уровень этого белка при назначении лекарств. Он отвечает – нет.

Никоненко А. С.: Ирина Анатольевна, мы опять возвращаемся к тому, что проводимое сегодня лечение направлено на подавление иммунной системы.

Голубовская О. А.: Да, пока, к сожалению, это так.

Никоненко А. С.: Существует много данных в литературе о том, что многие пациенты, которые перенесли Ковид, страдают от болезней почек. Николай Алексеевич. Вы наблюдали таких пациентов?

Колесник Н. А.: Прежде всего, я хотел бы искренне поблагодарить за возможность пообщаться с коллегами, которых я давно знаю, и они являются настоящими профессионалами в своей области. Также я хотел бы обратить внимание на следующие важные моменты этой проблемы в целом. Короткая преамбула: все поражения почек, которые существуют на сегодняшний день, делятся на три основных группы: острое повреждение почек, острая болезнь почек и хроническая болезнь почек.

Почему это важно? Это важно, прежде всего потому, что ковидная инфекция может вызывать каждое из этих заболеваний, первые два из которых являются угрожающими жизни и очень серьезными. С другой стороны, пациенты, которые страдают от этих болезней, могут заболеть Ковидом, который способствует их ускоренному прогрессированию, и в этом случае также становится угрожающим жизни.

Важно подчеркнуть, что продолжительность острого повреждения почек составляет 7 дней. От 7 до 90 дней – это острая болезнь почек. Если больной выживает (как в случае комбинированного Ковида с болезнями почек, так и в случае болезни почек, вызванной Ковидом), то он становится пациентом с хронической болезнью почек, которая в дальнейшем прогрессирует до необходимости применения гемодиализа, перитонеального диализа или трансплантации почек. Поэтому проблема чрезвычайно важная, особенно если учесть, что никто на сегодняшний день надлежащим образом эту ситуацию не контролирует.

Никоненко А. С.: Ее трудно, наверное, контролировать.

Колесник Н. А.: Абсолютно нет, ничего сложного. Для этого нужно: во-первых, сделать анализ мочи (определить уровень альбумина и протеинурию), во-вторых оценить функцию почек (определить концентрацию креатинина и рассчитать скорость клубочковой фильтрации).

Но давайте вернемся к постковидному синдрому. На сегодняшний день это очень размытый и неопределенный термин. И, как обычно, в таких случаях бывает, проводить исследования очень трудно. Тем не менее, недавно мы закончили трехлетнюю фундаментальную тему, которая касалась механизмов формирования постковидного синдрома у пациентов, которые лечатся методом гемодиализа, и определения терапевтических мишеней. Это как раз частичный ответ на вопрос: как, что и когда делать.

Постковидный синдром наблюдается примерно у 80% больных, которые лечатся методом гемодиализа. То есть частота его встречаемости намного выше, чем в общей популяции, и это подтверждает тот факт, что эта категория пациентов является наиболее уязвимой. Теперь, коснемся механизмов развития постковидного синдрома. Их три – иммунный, метаболический и эндотелиальный (он так или иначе связан с первыми двумя и характеризуется поражением микрососудистых бассейнов разных органов и систем с соответствующей клинической симптоматикой и лабораторными проявлениями).

Исходя из этого, как мы видим лечение постковидного синдрома у этой категории пациентов? Первое: это определение угрожающих жизни состояний, механизмов их формирования и соответствующих терапевтических мишеней. Второе: определение состояний, которые нарушают качество и продолжительность жизни в среднесрочной перспективе и далее.

Никоненко А. С.: Я бы хотел еще поднять очень серьезную проблему Ковида у людей с пересаженными органами. Они находятся в группе высокого риска и во время острого Ковида, и при постковидном синдроме. Мы наблюдали пациентов с пересаженной почкой, которые перенесли Ковид. Если взять в общем эту категорию больных, то примерно 10-15% из них теряют пересаженную почку. То есть они требуют серьезного подхода и в период острого Ковида, и после него, когда постепенно начинает угасать функция пересаженного органа.

Мы применяли клеточную терапию у таких пациентов и видели положительные результаты. Пока терапия стволовыми клетками в этой области проходит начальный этап своего развития. Я вспоминаю, как мы начинали проведение трансплантации органов в нашей стране. Мы тоже были очень далеко от тех людей, которые поддерживали клеточную терапию. Так и сейчас. Стволовые клетки нашли очень много областей применения, в том числе и в области лечения острого Ковида и постковидного синдрома. Но пока клеточная терапия не вышла на тот уровень, когда бы мы могли сказать, что она должна применяться во всех случаях. Поэтому я думаю, что кто-то должен начать внедрять эту процедуру в повседневную практику.

Когда речь идет о постоковидном синдроме, то на первый план всегда выходит такой симптом как мозговой туман. Это говорит о значимости проблемы поражения головного мозга. Сегодня даже существует мнение, что Ковид – это неврологическое заболевание. Андрей Игоревич, вы хорошо знакомы с этой проблемой. Объясните, как ее решать?

Павлов А. И.: Во-первых, хочу сказать спасибо за то, что вы организовали эту встречу, так как клинического опыта накопилось много, но решения проблемы постковидного синдрома пока нет. Нам нужно как можно чаще встречаться и поднимать эти вопросы.

В связи с Ковидом и так называемым лонг-Ковидом неврологическая практика изменилась. Сейчас пациенты, проходя обследование, сдают в том числе и анализ на количество антител к Ковиду. Мы знаем, что в остром периоде заболевания происходит цитокиновый шторм – повышенная реакция иммунной системы. Но и в продолжительном периоде (полтора – два года), вне зависимости от вакцинации, количество антител может превышать 10000, что уже приводит к иммунным процессам в нервной системе.

Со стороны нервной системы последствия Ковида мы можем условно разделить на неврологические заболевания, психологические и даже психиатрические. На сегодняшний день, если брать психиатрию, я могу сказать, что разве что только шизофрения не может быть спровоцирована или усугублена Ковидом. Все остальные заболевания, включая расстройства адаптации и любое ухудшение психологического статуса, можно связать с лонг-Ковидом.

Также стоит остановиться на вопросе о том, как коронавирус повреждает нейроны. Вирус свободно проходит гематоэнцефалический барьер и, помимо его непосредственного действия, в долгосрочном периоде он способен вызывать иммунное воспаление и повреждение здоровых клеток. А это, в свою очередь, приводит к нарушению функций нейронов, их необратимому повреждению и даже к нарушению нейрогенеза – процесса восстановления нейронов, их обновления. Это может провоцировать развитие отдельного заболевания либо усугублять течение уже имеющихся, например, таких как болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона, боковой амиотрофический склероз.

Никоненко А. С.: Андрей Игоревич, а у вас есть опыт применения стволовых клеток?

Павлов А. И.: К сожалению, на сегодняшний день эта процедура у нас не урегулирована, пока нет международных протоколов, одобренных к применению. Но в некоторых случаях, по желанию пациентов мы применяли мезенхимальные стволовые клетки с целью иммуномодуляции. В нашей практике были пациенты относительно молодого возраста (50-60 лет), у которых уже наблюдался когнитивный дефицит, позволяющий поставить диагноз болезнь Альцгеймера. Все пациенты были вакцинированы, и после введения мезенхимальных стволовых клеток мы наблюдали, что результаты их анализов показывали уровень здорового человека. Тесты проводились примерно через 2 месяца после проведения клеточной терапии.

Никоненко А. С.: А какая была дозировка клеток?

Павлов А. И.: При внутривенном введении – 1 миллион клеток на килограмм веса пациента. Если интратекально – первое введение не больше 20-25 миллионов в целом.

Никоненко А. С.: А интраназальной методикой вы не пользуетесь?

Павлов А. И.: Мы ее используем. С моей точки зрения она немного менее эффективна, чем интратекальная, но с другой стороны она связана с гораздо меньшим риском воспалительных осложнений со стороны центральной нервной системы. Плюс она довольно простая, поэтому ее сможет провести любой врач.

Никоненко А. С.: А дозировка в этом случае как-то меняется?

Павлов А. И.: Поскольку объем слизистой в носовой полости небольшой, при интраназальном введении мы используем не более 5 миллионов клеток.

Никоненко А. С.: С помощью этой методики можно лечить не только постковидный синдром, но и другие заболевания головного мозга, верно?

Павлов А. И.: Абсолютно верно. Есть мнение, что головной мозг – это инструмент, который адаптируется к изменяющейся внешней среде.

Голубовская О. А.: Можно я добавлю? На данный момент активно изучаются вопросы патогенеза. Первый – это возможность персистенции вируса, но пока она не доказана. Вирусные частицы, которые находятся в головном мозге, в других органах и тканях, не оказывают цитопатогенного действия, поэтому считаются компонентами нежизнеспособного вируса. Хотя при этом для лечения постковидного синдрома назначают противовирусную терапию. Я не считаю ее особой эффективной. Однако большинство авторов склоняются к тому, что в организме идет тлеющее иммунное воспаление. И оно может быть индуцировано как самим вирусом, так и его компонентами.

На данный момент большинство людей переболели. Многие из них вакцинированы. Эти процессы накладываются один на другой, особенно, если учитывать, что механизм действия у разных вакцин отличается. Этот механизм имеет определенное значение и пока только изучается. Поэтому при введении любых иммуномодуляторов, которыми являются и глюкокортикостероиды, или при проведении антиоксидантной терапии, даже ингаляционной, наблюдается положительный эффект.

Никоненко А. С.: Я думаю, все согласятся с тем, что первоначальный процесс происходит в легких, из-за чего они сильно страдают. Примерно у 20% пациентов в последующем развивается тяжелый фиброз легких, который требует специальной терапии с применением дорогостоящих, но, к сожалению, малоэффективных, препаратов. Лечение плохо переносится пациентами, а сам фиброз является угрожающим жизни состоянием. Андрей Олегович имеет опыт лечения этого заболевания стволовыми клетками. Расскажите нам о нем.

Ковальчук А. О.: Спасибо всем присутствующим за сегодняшнюю встречу. В первую очередь я хотел бы рассмотреть возможность применения клеточных препаратов для лечения, как постковидной пневмонии, так и для подавления иммунологического цитокинового шторма.

В разгар пандемии было зарегистрировано более 20 клинических случаев, касающихся применения стволовых клеток для лечения ковидной пневмонии. На тот момент, безусловно, всех интересовало, прежде всего, лечение острого периода. Для этой цели применяли различные клеточные препараты: гемопоэтические стволовые клетки, клетки пуповинной крови. Способы введения тоже были разными: ингаляционные, внутривенные, комбинированные. Предлагалось много различных протоколов. На сегодняшний день из них выкристаллизовались наиболее эффективные. Сейчас оптимальным считается применение мезенхимальных стволовых клеток, причем донорских. Источник происхождения клеток может быть разным: костный мозг, периваскулярное пространство пуповины и др.

В свое время, когда еще работал Координационный центр по трансплантации органов, тканей и клеток человека, там проводились клинические исследования, посвященные эффективности терапии мезенхимальными стволовыми клетками при лечении ковидной пневмонии. Первым учреждением, где такое лечение применялось в Украине, стал Институт клеточной терапии. Были проведены определенные клинические исследования, появились наработки. Однако дальше Координационный центр был расформирован, и некоторые его функции перешли к Государственному экспертному центру. Сегодня подобные клинические исследования проводить значительно сложнее.

Никоненко А. С.: Организационный вопрос, безусловно, очень важен, и, я уверен, будет решен. Хотелось бы узнать больше про результаты лечения фиброза стволовыми клетками. Вы единственный человек в Украине, который владеет этой методикой и применил ее в практике.

Ковальчук А. О.: Да, ко мне обращаются пациенты с пневмофиброзом на разных стадиях и, соответственно, с разной степенью дыхательной недостаточности. Есть проблемные больные, которых мы сегодня лечим препаратами стволовых клеток донорского происхождения по соответствующему информированному согласию. Это происходит, как правило, на базе частных клиник.

Чаще всего протокол предусматривает введение больших доз мезенхимальных стволовых клеток. То есть за один курс терапии пациент весом от 75 до 100 кг получает до 500 миллионов клеток.

Никоненко А. С.: Методика предполагает трехкратное введение?

Ковальчук А. О.: От 3 до 5 внутривенных введений, в зависимости от клинической ситуации.

Никоненко А. С.: А метод ингаляционного введения применяете?

Ковальчук А. О.: Такая методика действительно есть. Она зарегистрирована в Арабских Эмиратах. Группа ученых доказала эффективность гемопоэтических стволовых клеток. Они разработали специальный небулайзер, с помощью которого доставляли клеточный препарат в легкие.

Голубовская О. А.: Я бы хотела сосредоточить внимание еще на одной проблеме. Она прослеживалась и при лечении острого Ковида, когда были тяжелые больные, и сегодня тоже. Что я имею в виду: в инфекционной патологии и в медицине в целом врачам необходимо вмешиваться, когда организм пациента еще не полностью истощен. Так как часто лечение начинают уже тогда, когда легких практически нет. Некоторые специалисты даже говорят, что Ковид не похож на острый респираторный дистресс-синдром, потому что легкие выглядят как после химического ожога. Поэтому важно начинать лечить как можно раньше. И не стоит затягивать до такого состояния, когда истощается не только пораженный орган, но и иммунная система, которая не справляется. Для этого должны собираться специалисты, разрабатывать эффективные терапевтические протоколы. В США есть примеры лечения лонг-Ковида стволовыми клетками, которые достаточно успешны.

Также я хотела бы коснуться темы трансплантации печени. На сегодняшний день мы пересаживаем орган как больным средней тяжести, так и больным с тяжелым течение заболевания. И операции еще необходимо дождаться. Поэтому на сегодня перед нами стоит важная проблема своевременного выявления компенсированного цирроза печени. У меня есть примеры пациентов, которые прошли клеточную терапию на этой стадии за рубежом, и живут десятилетиями.

Никоненко А. С.: Ольга Анатольевна, мы должны честно сказать, что большинство пациентов, которые страдают постковидным синдромом, входят в тяжелую хроническую болезнь. И поэтому, может быть, они все нуждаются в клеточной терапии, которая бы смогла перепрограммировать иммунную систему. Наша задача заключается в том, чтобы определить ту группу пациентов, которым это лечение необходимо. Однако в программе государственного финансирования постковидный синдром не упоминается.

Голубовская О. А.: К сожалению после того, что происходило с лечением самого Ковида, я не думаю, что можно ждать чего-то положительного от разработки терапии постковидного синдрома. Однако, нужно обязательно информировать пациентов. Нужно рассказывать о том, какие стволовые клетки существуют, какой у них механизм действия. Говорить о том, что это не эмбриональные клетки, что это лечение безопасно.

Никоненко А. С.: Да, миллионы проведенных исследований доказали, что мезенхимальные стволовые клетки абсолютно безопасны.

Голубовская О. А.: На сегодня ощущается острый дефицит информации в обществе, плюс это лечение достаточно дорогое.

Павлов А. И.: У меня есть вопрос. Как сказала Ольга Анатольевна, пациенты долгое время проходят неэффективное медикаментозное лечение. И та сумма, которую они за нее платят, может быть больше стоимости клеточной терапии?

Голубовская О. А.: Да, я писала об этом в своей монографии. Если назначено иммуносупрессивное лечение, ответ должен быть в течение 24 часов, максимум через 48. Если его нет – меняйте терапию! А не так, как иногда происходит, когда за 10 дней лечения дексаметазоном терапевтический ответ нулевой. Если пациент не отвечает на лечение, лечение нужно менять. И это закон не только для Ковида, но и для любого другого инфекционного заболевания.

Никоненко А. С.: Николай Алексеевич, расскажите, пожалуйста, увеличилось ли количество больных, находящихся на диализе, в период коронавируса?

Колесник Н. А.: Если вы имеете в виду, увеличилось ли количество больных, в связи именно с Ковидом, про это трудно сказать. Такие статистические исследования не проводили. Но, то что после Ковида смертность у пациентов, которые лечатся методом гемодиализа, выше, чем в среднем по популяции, это абсолютно точно.

Возвращаясь к вопросу информированности широкого врачебного сообщества, на недавней Общенациональной конференции нефрологов мы втроем (Колесник Н.А., Никоненко А. С., Ковальчук А.О. – прим. МедТур) информировали нефрологическую общественность через доклады, и это вызвало оживленный интерес среди нефрологов.

Я думаю, что не за горами те времена, когда трансплантация мезенхимальных стволовых клеток начнет историю своего применения в Украине у пациентов с болезнями почек. И это важно, поскольку средняя эффективность назначаемого на сегодняшний день лечения составляет по разным источникам 40%. То есть 60% пролеченных пациентов движутся в направлении применения диализных методов терапии и трансплантации. При этом, что очень важно, до применения этих методов лечения доживают всего 3,5% пациентов с недибаетогенными поражениями почек, и всего 1,5% – с диабетогенными. А по дороге к этому лечению, к сожалению гибнет большое количество пациентов, и происходит это в основном от кардиоваскулярных осложнений. То есть, это как раз и отражает сосудистый механизм поражения органов и систем, которые приводят к летальному исходу.

Рассмотрим вопрос, когда можно говорить про необходимость применения мезенхимальных стволовых клеток у пациентов с поражением почек. Я абсолютно согласен с Ольгой Анатольевной, что выбор начала лечения является ключевым, как с точки зрения его дальнейшей эффективности, так и в качестве подхода для минимизации дискредитации этого метода лечения как такового. Потому что, если клеточную терапию применять там, где это не нужно, то и результат будет соответствующий.

Подводя итог, хочу сказать, что поиск новых, нестандартных методов лечения заболеваний почек продолжается все время. И трансплантация мезенхимальных стволовых клеток уже как факт принята как практическими, так и научными сообществами в нефрологии. Те положительные результаты, которые были отмечены в лечении острого повреждения почек, диабетической нефропатии и других заболеваний, требуют интенсификации такого рода исследований. Они необходимы хотя бы потому, что на сегодняшний день годовая смертность от заболеваний почек опережает онкопатологию и является седьмой причиной смертей от болезней в мире. А в 2030 году по прогнозам будет на третьем месте.

Никоненко А. С.: Дорогие коллеги, я думаю мы затронули очень важные проблемы для нашего государства, для нашего населения, поскольку большое количество практических врачей не ориентируются в сложности той патологии, с которой они сейчас сталкиваются. И поэтому большинство пациентов с определенными симптомом попадают к специалисту, который лечит этот симптом, но не лечит болезнь, его вызвавшую. Давайте мы поставим для себя такие задачи: во-первых, мы будем внедрять метод лечения мезенхимальными стволовыми клетками, поскольку он достаточно эффективен, а во-вторых выносить на более серьезный уровень обсуждение организации помощи больным с постковидным синдромом. Нужно, чтобы руководители здравоохранения обратили внимание на эту серьезную проблему, которая в ближайшее время может перейти в ранг глобальной.

Большое всем спасибо, и отдельная благодарность компании МедТур, которая своими ресурсами помогла организовать эту очень важную встречу.

Вас заинтересовала уникальная возможность лечения различных заболеваний, включая и подстковидный синдром, стволовыми клетками под руководством ведущих украинских специалистов? Заполните форму ниже или позвоните по телефонам, указанным на сайте, чтобы получить бесплатную консультацию.