Об эффективном лечении рака шейки матки и яичников: интервью с онкогинекологом Остапенко Ю.В.

Меня зовут Остапенко Юрий Викторович. Я онкохирург, онкогинеколог. Работаю в Национальном институте рака, заведую отделением малоинвазивной хирургии, эндоскопии и интервенционной радиологии.

Какое у вас образование, стажировки, курсы повышения квалификации?

Я закончил Донецкий Национальный институт, прошел интернатуру по хирургии в этом же учреждении. Потом прошел специализацию по онкохирургии в торакальном отделении. Там мы в основном занимались хирургией пищевода. С 2000 года работал в отделении предопухолевых заболеваний, где лечил пациенток с раком груди, раком щитовидной железы и онкогинекологических пациенток. В 2006 году проходил стажировку в Сербии в городе Нови Сад на без фирмы Техно, и с этого времени посвятил себя лапароскопии. В 2009 году прошел специализацию по онкогинекологии, имел стажировки в Германии, Франции, Америке. На сегодняшний день занимаюсь в основном лапароскопической абдоминальной и гинекологической онкохирургией.

Расскажите о своем опыте и современных возможностях в онкогинекологии? 

Концепция современной онкохирургии заключается в стремлении к балансу. В первую очередь важен радикализм операций – необходимо удалить опухоль в пределах здоровых тканей и все опухолевые очаги. С другой стороны важно сохранение нервов и сосудов, чтобы не инвалидизировать пациента. Таким требованиям отвечает лапароскопия. Сейчас около 80% операций на теле матке выполняется лапароскопически. На яичниках в основном выполняются диагностические лапароскопические операции. На шейке матки лапароскопические онкологические операции не выполняются. По современным исследованиям они не могут обеспечить радикальность. Хотя, лапароскопические технологии совершенствуются, и сейчас идут несколько международных трайлов, после которых, скорее всего, лапароскопия найдет свое место и при лечении рака шейки матки.

Как пациентам вашего профиля правильно заниматься профилактикой и скрининговыми обследованиями? 

Для того, чтобы обеспечить онкоскрининг в области гинекологии, женщине достаточно раз в год посещать гинеколога. При этом выполняется гинекологический осмотр, УЗИ брюшной полости, гинекологическое УЗИ с вагинальным датчиком, взятие мазков из цервикального канала. Также следуют сдавать онкомаркеры СА 125 и НЕ4, которые на 98% исключают наличие онкологического процесса в организме.

Если же после этих анализов возникают какие-то сомнения или подозрения – подключаются онкогинекологи.

Какие анализы помогут определить группу риска по раку шейки матки, тела матки или яичников?

Пациентки с наличием онкогенных типов вируса папилломы человека находятся в группе риска по раку шейки матки. Этот анализ берется при гинекологическим осмотре. При наличии вируса проводится противовирусная терапия, а при наличии воспаления – противовоспалительная.

Какие операции выполняются на базе вашего отделения?

На базе нашего отделения мы выполняем весь спектр онкогинекологических операций. Мы, как я уже сказал, выполняем лапароскопически большую часть операций на теле матки и открытые операции на шейке матки. При раке яичников мы выполняем диагностические операции, но, если клиническая ситуация позволяет, мы выполняем органосохраняющие операции при раке яичников у пациенток детородного возраста лапароскопическим способом.

Какие органосохраняющие операции и в каких случаях можно выполнить у пациенток в онкогинекологии?

При раке яичников, если пациентка молодая, нерожавшая, и у нее есть желание родить ребенка, а также ранняя стадия рака яичника и поражен только один яичник, мы можем выполнить органосохраняющую операцию, удалив один яичник и маточную трубу. Но, для этого нужно точно знать, что онкопроцесса нет в других органах, поэтому обязательно взятие биопсии и смывов из брюшной полости.

Также, для выполнения органосохраняющей операции в таком случае необходимо заседание мультидисциплинарного консилиума с участием онкогинеколога, радиолога и обязательно акушера-гинеколога. После лечения пациентка должна находиться под тщательным наблюдением, так как риск рецидива очень высок.

Применяете ли вы в рутинной практике иммуно- и таргетную терапию?

Да, таргетная и иммунотерапия вошла в современную онкогинекологическую практику. На данный момент при первой линии терапии сейчас назначается стандартная химиотерапия, а у пациенток с прогрессированием болезни приходится прибегать к таргетной и иммунотерапии. В некоторых случаях и у пациенток, которые успешно прошли лечение стандартной терапией, назначается поддерживающая терапия иммунопрепаратами.

Какие сложные клинические случаи за последние годы вы можете выделить?

К сожалению, в нашей стране (видимо, это связано с неадекватным скринингом) такие пациентки встречаются практически каждый день. Пациентки регулярно обращаются с запущенной стадией рака яичников, маточными кровотечениями, поэтому выделить конкретный клинический случай очень сложно.

Хочу сказать, что повышение качества скрининга решает большое количество таких проблем. Например, вакцинация девочек в возрасте 9-14 лет в Европе против вируса папилломы человека практически элиминирует рак шейки матки.

Что нового появилось за последние годы в вашем отделении, каким образом удалось улучшить показания выживаемости?

Поскольку большинство операций в нашем отделении выполняется лапароскопически, мы начали применять технологию ACG. Что это такое? Мы вводим краситель перед операцией. Потом, во время операции, при специально режиме камеры в зеленом спектре мы видим иммунофлюоресценцию, то есть, некоторые лимфоузлы могут окрашиваются по другому. В таких случаях мы не расширяем объем операции сразу, а выполняем срочную биопсию. Через 20 минут мы уже знаем, есть ли поражение онкологическим процессом измененных лимфоузлов, и если да – изменяем план операций и лечение.

Какие возможности есть у пациенток, например, с 4 стадией рака шейки матки?

К сожалению, IV стадия рака шейка матки – это достаточно грозное заболевание. Радикальное лечение возможно у пациенток с I-II стадиями заболевания, дальше применяются химиотерапия и лучевая терапия. При IV стадии рака шейки матки сейчас мы уже можем использовать не одну линию химиотерапии, а две. Также мы располагаем ресурсом иммунотерапии, о которой я говорил выше. Очень большое моральное удовлетворение дает работа в клинических исследованиях, когда мы видим как на наших глазах препараты работают, дают улучшение выживаемости, которого не было раньше, и получают одобрение FDA.

Какой средней выживаемости у ваших пациенток на поздних стадиях рака удается достичь при правильном лечении?

Давайте возьмем в качестве примера рак яичников. Чаще всего пациентки обращаются с IIIC стадией. Это происходит, потому что в это время у пациенток увеличивается живот, до этого момента их, как правило, ничего не беспокоит. Десять лет назад такие пациентки считались бесперспективными. С появлением препаратов платины выживаемость таких пациентов увеличилось до года. При внедрении современных хирургических технологий начали выполнять объемные операции, которые занимают 5, 6 или 8 часов, связанных с удалением опухолевых масс в брюшной полости. Таким образом удалось увеличить выживаемость до 5 лет. А если правильно применять поддерживающую терапию с учетом генетических мутаций, можно достичь и более высоких результатов.

Большая ли разница в том, что может предложить медицина в Украине и в европейских странах для онкогинекологии?

Я думаю, что на сегодняшний день мы имеем все те же ресурсы в Национальном институте рака, что и врачи в Европе. Все наши доктора прошли стажировку в Германии, Южной Корее и США. Также, благодаря тому, что наше отделение является базой фармцентра Украины, на базе нашего отделения проводятся клинические исследования. Таким образом мы видим клинические эффекты новых препаратов раньше, чем они появляются в практике, и знаем их светлые и темные стороны до выхода на рынок.

Какие возможности вы видите в развитии онкогинекологии в ближайшие 5 лет?

На сегодняшний день существует два пути развития.
Первый – это развитие хирургической технологии. Хирургия сейчас становится более щадящей, более технологичной и малоинвазивной. Из-за этого требуется все большее количество аппаратуры, но достигаются лучшие результаты.

Второй путь развития – это совершенствование медикаментозной терапии. Системная химиотерапия существенно не изменилась за последние 10 лет, но большой скачок сделали новые направления терапии. Сейчас в меньшей степени развивается таргетная терапия, но очень активно развивается иммунотерапия. В лечении меланомы и рака легкого удалось достичь таких результатов, про которые нельзя было раньше и мечтать.

Какие ваши научные и клинические планы на ближайшие 5 лет?

Основную перспективу развития я вижу в проведении клинических исследований, поэтому с большим энтузиазмом в них участвую. Сейчас мы ведем переговоры по поводу участия не только в исследованиях, где изучаются препараты, а и насчет хирургии. Это будет большим достижением, если у нас получится присоединиться к такой работе.

Чтобы записаться на прием к онкохирургу, оставьте заявку на сайте МедТур. Врач-координатор организует консультацию и поможет с оформлением документов для поездки в клинику.